Новости – Общество
Общество
«В администрации города нас называют неудачниками»
Фото: Наталья Горяйнова
Корреспондент «Русской планеты» поговорила с жителями Липецка, которые занимались бизнесом в 90-е годы, о том, каким они запомнили это время
8 сентября, 2014 17:43
12 мин
Более 7 тысяч предпринимателей Липецкой области, по словам председателя Совета Общероссийского координационного центра «Объединение предпринимателей» Татьяны Ртищевой, в 2013 году сдали свои удостоверения и закрыли бизнес. Причинами стали увеличение налогов, запрет на продажу пива и сигарет в киосках, а также невозможность конкурировать с сетевыми магазинами.
– Я строитель по профессии. Работал в одной фирме. Как-то поругался с хозяином. А мне жена и говорит: «Сколько можно на дядю работать — пора на себя». Сначала занимался мясом — ездил по области, закупал его у населения и продавал на рынке. В 1997-ом с другом пополам взяли в аренду киоск — очень дорого это было. Липецкий врач, не буду называть его имени, сдавал в аренду киоски, у него их шесть штук было. Мы платили 300 долларов в месяц. Тогда курс еще 6 рублей был — очень большие по тем временам деньги. Для сравнения: рэкетирам нужно было платить всего 300 рублей ежемесячно. Но меня не трогали, у меня младший брат был директором оружейного магазина — человек полезный для всех. Меня даже проверки особо не касались и участковые мимо проходили. А участковый хуже цыгана: один раз дашь, и он вообще не отвяжется.
Мне можно было, конечно, расшириться. Но зачем? Одного киоска хватало на жизнь и на отдых. Сейчас, конечно, сложнее стало. На жизнь хватает, а отдых — это рыбалка. Сейчас торгую сам. Продавцам особого доверия нет — воруют сильно, да и цены летят вверх. Вчера у оптовика была одна цена, сегодня уже другая. А почему? Наши же липецкие товары.
Я начинал как все: чипсы, жвачка, шоколадки — ходовой товар. Но потом, когда выкупил киоск, стал торговать тем, что нравится: рыба, окорочка, сейчас добавились полуфабрикаты. Хотя все эти пельмени и котлеты не люблю: кто знает, что в них. Я каждый день приезжаю на базу, выбираю свежий товар. Если товар не нравится, еду на другую. Это в магазине вам могут продать ледышку, упакованную в полиэтилен: у них же договор с поставщиком, а у меня каждую рыбину можно осмотреть.
Конечно, киоски — это уходящий бизнес, скоро их вовсе не останется. Мне сейчас самое главное дотянуть, доработать еще пять лет — мне уже 55. Но я не жалею, что в 97-ом открыл свой бизнес. Это другое ощущение жизни, когда работаешь только на себя.
– В торговый бизнес я пришла, как и многие в 90-е, когда меня сократили. Я работала 15 лет на мясокомбинате ветсанинспектором. Производство начало хиреть, нас стали сокращать. И куда мне идти? Все предприятия закрывались. Так в 1991-ом я стала предпринимателем. Возле моего дома два киоска стояли: один работал, а второй все время закрыт был. А я на него смотрела и думала: вот бы мне в нем работать, близко к дому, а у меня сын только в первый класс пошел.
Выяснить, кто владелец киоска, было нереально. В городской администрации мне сказали, что это секретная информация. Это сейчас все киоски подписаны и известно, кому они принадлежат. Но я настойчивая была. Рано утром приехала к администрации, отловила одну женщину и стала ее упрашивать дать мне телефон хозяина киоска. Говорю: «Я же не насильник, не убийца, киоск у них закрытым стоит очень долгое время, я его хочу купить». Она пожалела меня и дала телефон.
Оказалось, что хозяину киоска он был не нужен, мужчина ездил торговать в Москву и был рад избавиться от этой обузы. Так что купила я его достаточно дешево. Продала новый холодильник, немного денег заняла у родственников, и рабочее место стало моим. Киоск-то я купила, а ведь продукцию еще нужно было где-то брать. Первое время торговала шоколадками и жвачками. Привезу сумку — больше просто не могла купить — и, можно сказать, размазываю по прилавку. У меня даже запасов никаких не было — все на витрине.
Кому улыбнешься, с кем поговоришь — так появлялись постоянные покупатели, торговля пошла. Тяжело было без машины, возила всю продукцию на себе. Мне сын тогда очень помогал, я была в разводе. Сумку большую хозяйственную так загружали, что колесики на дороге отскакивали. Когда накопила на старенькую «Таврию», стало легче. Потом купила второй киоск. К концу 90-х у меня сеть киосков была — семейный бизнес. Мама и брат остались без работы, и мы стали вместе торговать. На троих у нас было десять точек. Тогда мы задумались, а не открыть ли нам свой магазин. Но магазин — это другой уровень расходов. Копили деньги. В 2005-ом новая тенденция пошла — сносить киоски. Я за два года полностью лишилась своего бизнеса.
Особенно обидно было, когда на улице Доваторов, рядом с кондитерской фабрикой у меня снесли киоск, чтобы облагородить территорию, а на следующий год там новый появился — такой же, как у меня, сенцовский, металлический. Я тогда в суд подала. По одному киоску суд выиграла. А по второму судья сказала, что я сама была не против его сноса, так как не жаловалась в администрацию города. А я жаловалась. Только мне мою жалобу вернули со словами, что там будет какая-то застройка, поэтому мои возражения не принимаются.
Все было: и взятки давала, и рэкетирам платила, и проверяющие меня наказывали, но это не так страшно было, по сравнению с тем, когда за нас взялась администрация. Она нас просто уничтожила. В начале 2000-х мы, предприниматели, еще разрознены были, да и не умели свои права отстаивать. Приедут твой киоск сносить — постоишь, поплачешь и все. У меня знакомый парень был. У него два киоска снесли, он повесился. Это страшно — остаться без работы и средств к существованию. Меня тоже срубили просто под корень. Пришлось идти работать продавцом. А куда меня еще на работу возьмут? Возраст уже не тот. Мне сейчас 52 года — езжу в Москву, на ярмарках торгую.
– Моя подруга в 1993-ом, когда мы учились в Елецком педагогическом институте, предложила заняться косметикой. Ездили мы в Москву, закупали всякую ерунду, признаюсь честно. Покупали у цыганок. Говорят, они сами эти помады варили. Мы привозили их в Елец и выдавали за польскую продукцию. Навар был бешеный, деньги просто шальные. Помню, мать меня за волосы оттаскала, когда узнала, что я косметикой приторговываю. Но потом посчитала, что я за одну поездку получаю как она за месяц, махнула рукой и перестала мне деньги давать. Так в 19 лет я стала самостоятельной.
Про рэкет ничего не могу сказать. Мы с подругой продавали косметику, что называется «по своим», ларька у нас не было, мы нигде не светились. Налоги, конечно, тоже не платили. Но и мыслей не было, что мы нарушаем закон. Однажды только настоящий ужас пережила. Наш автобус с челноками ночью бандиты какие-то остановили: все сняли и все деньги отняли. За покупками в «Лужники» ехали практически одни женщины. Их до трусов заставляли раздеваться: многие именно там деньги возили. Правда, страха, что убью нас или изнасилуют, не было. Ребята очень по-деловому деньги собирали. Сказали: «Без обид. У вас бизнес, и у нас бизнес». Но деньги было очень жалко, ведь везли с собой все. Мне бы тогда остановиться и уйти из этого бизнеса. А меня это только раззадорило: нужно вернуть утраченные деньги. Учебу совсем забросила, активнее начала торговать.
Мы с подругой ходили по организациям, женщин красили, учили пользоваться кремами, уход делали. Когда начали открываться торговые центры, арендовали прилавок. Сейчас вроде бы все хорошо, кажется. Свой небольшой магазинчик. Но я понимаю, что это мой предел. Денег, чтобы расшириться, нет, аренда очень большая. К тому же сетевые магазины мой бизнес вытесняют: я сейчас уже ничем удивить не могу. Те, кто покупает хорошую косметику и духи, делают это в интернет-магазинах или за границей. А те, кто пользуются бюджетными вариантами, приходят в магазин известной сети, а не ко мне.
Так что мне уже 40 лет, бизнес мой на излете, а что я получила, кроме каждодневной нервотрепки, не знаю. Если бы вернуть все назад, я бы, наверное, выбрала педагогику, а не торговлю.
– В администрации города нас называют неудачниками, потому мы не смогли расширить свой бизнес. А как его расширить? За более чем 15 лет, что я в малом бизнесе, вернее, в микробизнесе, я купила 15 киосков, а у меня их снесли без всяких компенсаций.
В торговлю я пришла в 1996 году. До этого работала в СЭС. У нас начальником был Буянов Николай Кузьмич. Он очень лояльно относился к своим сотрудникам. И вот однажды он собрал нас, баб, и говорит: «Девочки мои дорогие, в ближайшие полгода зарплаты не будет». А это времена какие: Ельцин, деньги отправлялись на зарплаты через казначейство, где-то оседали, разворовывались, прокручивались в банках, которые постоянно «лопались». И вот представьте, что значит для женщины с маленькими детьми услышать, что денег не будет. Начальник наш посоветовал нам идти куда угодно, на любую работу устраиваться, лишь бы деньги платили. И я пошла в бизнес.
Мы продали дом старый в деревне за 11 миллионов и купили металлический киоск. Пришлось еще миллион занимать, чтобы подключить его к сетям. Все заработанные деньги шли не на бриллианты и шубы, как про нас думали, а на то, чтобы детей поднять и бизнес поддерживать. Потом мы так и не разбогатели, потому что детей нужно было в институте учить. Сын мой акушером-гинекологом работает в Воронеже, дочь закончила филфак с красным дипломом. Так мы и не заработали никаких миллионов и остались на том же уровне. К тому же все эти годы пришлось бороться за свой бизнес.
Так как к владельцам киосков было всегда не очень хорошее отношение, я решила с пива, сигарет и шоколада перейти на продажу хлеба и молока. Со скоропортящимися продуктами не всякий хотел связываться. А так как я раньше работала в санэпидстанции, то мне легче было начать. Заработок, конечно, копеечный: 15% надбавка на хлеб и молоко, 20% можно накинуть на сдобу и 30% — на кондитерские товары. Основной оборот шел от хлеба и сдобы. Мне нравится: утром загружаешь свежий товар, а вечером уже все продано, ведь и бедный, и богатый придет за хлебом. Вот уже 12 лет у меня киоск, где я продаю хлеб и молоко – появились постоянные клиенты, которые и отстояли киоск, когда его хотели снести. За два дня собрали 400 подписей.
Нам власти прямым текстом говорили, что будут бороться с киосками. Затишье было с 2008 по 2013, а сейчас на нас опять наступают. Говорят, что липчане пили пиво из-за того, что много киосков в городе было. Да, киоски держались в основном из-за пива, чего греха таить. Но киоски убрали, а пива пить меньше не стали. Пьют даже больше, так как вместо киосков теперь в каждом доме появились бары. У меня тоже есть бар. Раньше в этом здании был банк. Пока прибыли он не приносит — очень высокая аренда, но я надеюсь что-нибудь придумать там интересное, инновационное.
Больше всего нам сейчас, как и тогда в 90-е, мешает власть. С рэкетирами можно было договориться, а власть выполняла заказ сетевиков. Где раньше киоски стояли, там сейчас построены сетевые магазины. Только польза от этого какая? Сетевик зарегистрирован в другой области и туда платит налоги, а в наш местный бюджет налоги платим мы.
Если честно, в 90-е легче было работать, несмотря на то, что было больше проверок, не было законодательства, был рэкет и поборы, но меньше ограничений и больше возможностей для развития бизнеса. Рынок не был так насыщен, как сейчас. Сейчас в Липецке киосков меньше, чем сетей.
Я, признаюсь, думаю уезжать в Воронеж. Там проще работать, там нет таких рьяных чиновников. Я уже восемь дел в судах выиграла, но меня продолжают долбать и долбать. Мне интересен избирательный подход. Рядом стоят мои конкуренты с идентичными товарами, их не трогают. Но я человек жадный, поэтому взятки не давала и никому давать не собираюсь.
За все время, что я в бизнесе, я ни разу место под киоск не получила. Чтобы поставить киоск, нужно много сил и времени потратить. Мне легче сразу купить готовый, но вот срок действия договора мне почему-то продлять не хотят. Бывает такое обоснование отказа: «Киоск стоит на коммуникациях». Но тогда вопрос: а как же вы его разрешили там построить? Вот через месяц у меня по одному киоску заканчивается срок договора, уже готова к отказу и уже готова идти в суд. Еще в одном киоске я работаю без разрешения, но не боюсь, так как честно плачу все налоги. Я ежеквартально отдаю 30 тысяч рублей налогов, создала шесть рабочих мест, а у меня пенсия всего семь с половиной тысяч. Разве это невыгодно государству?
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
